Что такое "политика детства"
Забота о детях (и шире — политика детства) является основной составляющей государственной социальной политики во многих странах и показателем развития общества. Это определяет интерес к теоретическому и практическому изучению положения детей, реализации их прав и возможностей, на сегодняшний день часто маркируемых как измерение «детского благополучия». Развитые государства уделяют всё большее внимание не только базовым проблемам, связанным с «выживаемостью» детей (смертность и заболеваемость), но и барьерам, препятствующим их всестороннему развитию и самореализации.
Каждое государство формирует собственные инструменты и подходы к пониманию и измерению благополучия детей. В Исландии делают упор на изучение физического и психического здоровья детей и сформированных социальных условий (семьи, школы, досуговых активностей и др.) на основе субъективных оценок детей, которые используются для диалога с родителями и местными властями. В Шотландии действует трёхуровневая система поддержки семей и детей, базирующаяся на предоставлении профилактических услуг всем нуждающимся, помощи в реализации интересов детей и семей с определёнными потребностями, а также защите детей [1]. В Великобритании в 2010–2015 годах функционировала программа помощи неблагополучным семьям: для каждой семьи была составлена «дорожная карта» с указанием источников помощи (административных и финансовых) и прикреплён куратор, что привело к снижению показателей асоциального поведения детей в школе, преступности и безработицы [2].
Рассмотренные примеры свидетельствуют об актуальности многомерного подхода к реализации социальной политики в сфере защиты детства, который характерен для зарубежных стран и международных организаций. Как правило, он включает как объективные, так и субъективные показатели, связанные со здоровьем и безопасностью детей; материальным (не)благополучием; наличием возможностей и доступа к системе образования; жилищными условиями и т. д.
Россия также уделяет немалое внимание проблеме защиты детей. До 2018 года реализовывалась «Национальная стратегия действий в интересах детей на 2012–2017 годы», определившая основные направления и задачи государственной политики в интересах детей [3]. Среди главных итогов её реализации отмечались: увеличение численности детского населения; формирование «детского» бюджета (господдержка детей за счёт средств федерального бюджета); реструктуризация учреждений соцобслуживания и интернатных учреждений с целью повышения их эффективности; разработка адаптированных общеобразовательных программ для детей с ограниченными возможностями здоровья (ОВЗ); строительство и развитие перинатальных центров; повышение охвата детского населения диспансеризацией; развитие системы стимулирования кандидатов и поддержки замещающих семей и др. [4]
Её преемником стал план мероприятий в рамках «Десятилетия детства» (на 2018–2027 годы), направленный на повышение благосостояния семей с детьми; создание современной инфраструктуры детства; обеспечение безопасности и здоровья детей; всестороннее образование и культурное развитие; право ребёнка на семью; социальную защиту детей-инвалидов и детей с ОВЗ и их интеграцию в современное общество и др. [5]
По данным официальной статистики, в России на 1 января 2019 года насчитывалось 30,2 млн детей в возрасте до 18 лет. Из них — 5 132 520 детей из отдельных категорий семей, имеющих право на получение мер социальной поддержки за счёт средств бюджета субъекта, то есть каждый шестой ребёнок в стране. К ним относятся дети: из многодетных и малоимущих семей; из молодых семей; из неполных семей (с одним родителем); дети несовершеннолетних родителей; дети, у которых один или оба родителя являются нетрудоспособными, инвалидами или гражданами пожилого возраста; дети, имеющие право на социальную поддержку по заключению врача и др. [6]
Ещё 2,2% из всех детей в стране в 2019 году имели установленную инвалидность, а 1,8% были сиротами или остались без попечения родителей.
Отдельно стоит отметить материальные лишения и трудности, с которыми сталкиваются дети: в 2018 году 17,3% российских домохозяйств с детьми имели среднедушевые денежные доходы ниже величины прожиточного минимума. [7]
Вместе с тем существующие данные государственной статистики, выборочных наблюдений и опросов населения с учётом региональной дифференциации в России не дают целостного понимания для анализа регионов в контексте детского благополучия. Данные публикуются разрозненно [8] и не всегда регулярно.
Принимая во внимание современные концепции о детском благополучии и понимание детства, сложившееся в сфере социальной политики России, была предпринята попытка сформировать интегральный показатель детского благополучия в российских регионах. Он затрагивает пять сфер жизнедеятельности ребёнка на основе доступных данных: здоровье, безопасность, образование, социальное и материальное благополучие семьи (подробнее показатели будут описаны в разделе «Региональная специфика»).
Рейтинг позволит отслеживать динамику изменений на уровне отдельных регионов (в отчёте анализируемый период был ограничен 2014—2019 гг.), обращать внимание на положительные и негативные отклонения в субъектах по сравнению с общероссийским уровнем и другими регионами, а также стать отправной точкой для анализа более глубокого положения дел в каждом конкретном регионе для принятия решений и формирования практик как НКО, так и государственными институтами, работающими с детьми и для детей.
# 6 Дополнительное образование
В подходах к изучению уровня детского благополучия, о которых мы упоминали ранее, часто охват общим образованием выступает как один из индикаторов для анализа положения детей. Признавая его концептуальную значимость, следует отметить, что этот показатель в России в целом по стране достигает практически 100% [50], в связи с чем проблема доступа к общему образованию кажется решённой (но не вопрос его качества). Эксперты также указывают на конкурентоспособность России на фоне развитых стран касательно охвата населения общим образованием и его продолжительности [51].
Возможность обеспечения детей дополнительным образованием требует существенных ресурсов как со стороны родителей (материальных и психологических), так инфраструктурных ресурсов (наличие мощностей в учреждениях региона, наличие их выбора по профилю, педагогических кадров и т. д.). Кроме того, показатель дополнительного образования чаще демонстрирует большую региональную вариацию, что позволяет выявлять более и менее проблемные субъекты РФ в сравнении с остальными.
Согласно национальному проекту «Образование», к 2024 году в России планируется увеличить долю детей в возрасте от 5 до 18 лет, охваченных дополнительным образованием [52], т. е. дополнительное образование рассматривается как важная составляющая развития и становления ребёнка [53].
В 2019 году в целом по России каждый второй ребёнок посещал дополнительные (развивающие) занятия — 56,3% (в процентах к общему числу детей в соответствующем возрасте). Среди субъектов РФ Санкт-Петербург являлся абсолютным лидером по доле детей в возрасте от 3 до 18 лет, посещающих дополнительные образовательные занятия. Более того, от 2017-го к 2019 году (наблюдение проводится раз в два года [54]) эта доля в нём увеличилась на 33 процентных пункта — с 49% до 81,7%, что значимо выделяется на фоне динамики по другим российским регионам.
Первые пять ранговых мест также занимают Пензенская область (77,7%), Вологодская область (75,9%), Москва (75,9%) и Удмуртская Республика (72,2%). Среди ещё 13 регионов, где ситуация значимо отклонялась в лучшую сторону по сравнению со средним значением по всем субъектам РФ: Томская область, Республика Адыгея, Самарская область, Кировская область, Приморский край, Ивановская область, Архангельская область, Тюменская область, Челябинская область, Курская область, Новгородская область, Магаданская область и Мурманская область.
Из их числа три региона показывали ежегодное увеличение охвата дополнительным образованием (от 2015-го к 2019 году на 14 процентных пунктов и выше): это Вологодская область, Кировская область и Приморский край.
Наибольшие барьеры для включения детей в систему дополнительного образования сложились на Северном Кавказе, где фиксировались самые низкие показатели охвата дополнительным образованием в 2019 году: в Чеченской Республике (17,4%), в Республике Дагестан (18,3%), в Кабардино-Балкарской Республике (20,5%), в Ненецком автономном округе (30,7%) и в Республике Ингушетия (32,7%).
Причём в двух субъектах-антилидерах ситуация демонстрировала ежегодное ухудшение: снижение с 28,9% в 2015-м до 18,3% в 2019 году в Республике Дагестан и двукратное снижение в Ненецком автономном округе — с 68,9% до 30,7%. Среди факторов, препятствующих получению детьми дополнительного образования, власти Республики Дагестан, отмечали следующее:
«…значительное число зданий организаций дополнительного образования нуждается в ремонте; наблюдается острый дефицит в современном оборудовании и инвентаре, учебных пособиях и компьютерной технике, в обеспечении качественной интернет-связью; старение кадров; дублирование малозатратных направлений дополнительного образования в учреждениях дополнительного образования и общеобразовательных учреждениях» [55].
Согласно статистике Единого национального портала дополнительного образования детей, в Санкт-Петербурге как регионе-лидере насчитывалось 537 организаций, реализующих программы дополнительного образования, в которых были задействованы 14 967 педагога, в то время как в Чеченской Республике как самом неблагополучном регионе по сравнению с ситуацией в других регионах РФ организаций и педагогов было практически в десять раз меньше (57 организаций и 1586 педагогов) [56]. Обратим внимание, что разница в численности детского населения между обоими субъектами выражена уже в меньшей степени: численность детей в Санкт-Петербурге практически в два раза выше, чем в Чеченской Республике. Вместе с тем эксперты отмечают:
«Доля детей, посещающих дополнительные образовательные занятия, в основном выше в более урбанизированных регионах, так как в городах, особенно крупных, проще доступ к инфраструктуре дополнительного образования. С одной стороны, да, это значит, что у детей в городах больше возможностей для получения образования, чем в сельской местности, но с другой — при сравнении регионов важно учитывать их расселенческую специфику» (Елена Горина, к.э.н, старший научный сотрудник Института социальной политики НИУ ВШЭ).
Рейтинг регионов
На основе доступных данных был рассчитан рейтинг регионов по уровню детского благополучия за 2015—2019 гг. (ранжирование от наиболее благополучного уровня A до наиболее неблагополучного — E) [57].
Рейтинг позволяет сравнивать регионы (субъекты РФ), которые демонстрируют уровень благополучия созданных условий для проживающих в нём детей с точки зрения их воспитания в кровных семьях (взамен лишения и ограничения родительских прав); создания безопасной среды (низкая численность несовершеннолетних среди потерпевших и участников преступлений); заботы о профилактике здоровья матерей и детей (низкая доля детского населения с установленной инвалидностью); создания инфраструктуры и кадровой базы для развития детей (охват дополнительным образованием); финансовой поддержки семей с детьми (низкая доля малоимущих семей/домохозяйств). В отличие от разрозненных показателей по субъектам РФ рейтинг даёт более целостное и многомерное представление о детском благополучии в российских регионах, выступая отправной точкой для дальнейшего анализа ситуации. Подробнее о расчёте рейтинга см. в разделе «Методология».
Ограничения использования Рейтинга регионов
- Назначение Рейтинга — демонстрация различий регионов России относительно важных составляющих детского благополучия.
- Рейтинг не претендует на исчерпывающую оценку благополучия детей, т. к. не все аспекты жизнедеятельности детей и их окружения измеряются статистическими инструментами, а часть важных данных на уровне субъектов РФ не публикуются и/или не достигаются официальными запросами. Тем не менее, рейтинг является отправной точкой для такого анализа.
- Для расчета рейтинга использовались официальные открытые данные федеральных ведомств, которые имеют собственные ограничения (подробнее см. в разделе «Методология».
Над материалом работали
Команда БФ «Нужна помощь»: Елизавета Язневич, Карина Пипия.
Благодарим экспертов за помощь на разных этапах работы и надеемся на продолжение обсуждения результатов: Анна Карпушкина (руководитель программы «Альфа-Эндо» в Благотворительном фонде развития филантропии «КАФ»); Елена Альшанская (президент Фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам»); Елена Горина (к.э.н, старший научный сотрудник Института социальной политики НИУ ВШЭ); Наталия Устинова (д.м.н, руководитель отдела социальной педиатрии и организации мультидисциплинарного сопровождения НИИ педиатрии и охраны здоровья детей ЦКБ РАН); Наталия Фреик (к.соц.н., независимый аналитик); Олег Швабский (заместитель генерального директора ФГБУ «Национальный институт качества» Росздравнадзора).
Источник: https://tochno.st/materials/detstvo-analiticheskiy-otchet
